Вильдт Михаил

Я родился в безмятежном 1972 году в городе, которого не было на карте, в семье ученых – химиков.
Родной город назывался Днепродзержинск, это был город закрытых оборонных предприятий и исследовательских институтов. В нём не было достопримечательностей, кроме красивой природы, чистоты и порядка. Правда, он был ещё родиной Главного Государственного Деятеля большой страны, которой тогда все гордились, но к Главному относились уже тогда с юмором.
Теперь Города, в котором я родился, снова нет на карте. Вместо него на карте Украины находится Каменское – оно полная противоположность тому, что было. Совсем не смешно.
Города нет, а я есть.
Меня зовут Михаил Вильдт, я русский немец.Мой отец, Альберт,после того, как репрессировали моего деда, сел на крышу поезда и поехал в Университет. В какой он не знал, у него ничего не было, кроме добротных школьных знаний и желания учиться. Первый большой город, который он увидел с крыши товарного поезда, был Днепропетровск. Отец спрыгнул с крыши вагона, на котором он приехал, и спросил дорогу. Позади осталась любимая Кубань.Такое было возможно в 1956. Впереди были знакомство с моей мамой, которая всю жизнь будет его коллегой, защита диссертаций, интересная работа.
Так наша семья попала на Украину.Украина была тогда красивой, умной, интернациональной.
Я родился в безмятежном 1972.
Я полюбил писать в детстве. Отец, между командировками из края в край огромной страны, рассказывал мне сказки. Сказки были о Римской Империи и мальчике-германце попавшем в Легион Феррата. Легион постоянно перебрасывали по всему фронтиру обитаемого мира. Истории сочинялись на ходу, я пробовал их записывать, дополняя собственными картинами.
Школу я закончил в 1989. Ничто не предвещало резких перемен.
Поступал в МГУ на журфак. — моё детство связано с Москвой, там постоянно в командировках были мои родители. Москва — это моя первая любовь
Провалился. Творческий конкурс и сочинение прошёл прекрасно, хотя писал свободную тему. На обществоведении сбился, хотя знал хорошо. Препод какой-то гад попался. Влепил «2». Я тогда слишком ранимый был. На апелляцию не пошёл.
Поэтому я попрощался с любимым ГМИИ им. Пушкина, откуда ходил в школе пару раз в археологические экспедиции в Пантикапей.
Впереди замаячила служба в армии…
— Где нести службу желаем? – мечтательно спросил меня военком. Он был лыс и носил длинные, чудные в то время, усы.
— В Германии, — во все 32 улыбнулся я ему в ответ.
— Не, — ответил военный, — уйдешь к своим. Погуляй пока.
Пока я раздумывал, кто такие «свои» и почему «не», отец побывал в том же кабинете. Выйдя, он посмотрел в окно, потом на меня, и наконец сказал:
— Таджикистан. Тоже неплохо.
У меня округлились глаза.
— Отнесись к этому, как к командировке за счет государства.
На дворе был ноябрь и летели листья. Я тоже полетел. Сначала из Днепропетровска, аэродром которого всё ещё патрулировали часто взлетающие пары МиГ- 31, на Москву, потом Москва-Душанбе, потом новенький «Урал» привёз меня и других легионеров, не сдавших экзамены в Универ, в Нурек.
Служил я интересно. Номер моего легиона был длинным: 52 168. Занимался он в городе Нурек спутниковым слежением. Теперь это называется «Комплекс Окно». Комплекс и сейчас поражает воображение, а тогда я попал просто на другую планету. И потому что Таджикистан, который люблю с тех пор всем сердцем, и потому, что телескопы, следящие за дальним космосом. Там я написал свою первую песню.
Последний призыв СССР, лежащий со мной в Ташкентском госпитале ОВКГ-40, дружно проголосовал ЗА сохранение Союза, после чего он исчез навсегда.
Я вернулся на Украину.
Поступил в Днепропетровский Государственный Университет на иняз. Английский язык и литература. Киплинг был моим любимым писателем в предгорьях Памира. Ким был моим любимым героем, почти другом.
Университет внезапно стал «Национальным». Медленно, незаметно на фоне желто-голубого флага стали появляться булгаковские персонажи. От комичных, до по- гоголевски невыносимых.
О своей работе говорить не люблю. Иногда кажется, что работал волшебником.
Поиск своего места под солнцем, который позволит мне писать в конце концов, привел меня к собственной частной школе, которая стала популярной в моём городе и давала возможность не подвергаться метаморфозам, свойственным для людей, работавших в государственной системе образования. Но на творчество, которое, как известно, не приносит денег, времени совсем не оставалось. Я всё ждал, когда же я начну писать.
В тот момент, когда события очередной украинской революции привели меня к решению, которое определяет мою настоящую жизнь, я понял, что откладывать на потом то, что ты любишь нельзя.
Мне было уже 45, когда я начал писать. Или всего 45. Жену мою зовут Елена. Дочь — Аврора. Сына зовут Людвиг-Альберт. Хобби:боевые искусства, музыкальная и художественная школа, точные науки, очень много плавания, у девчонок — одисси, как разновидность йоги, литература. Я было совсем забросил свои эксперименты с писательством, пока Людвиг не принёс свою небольшую пьесу на немецком.
В ней Фридрих Великий говорил Екатерине о том, что хорошо бы найти где-то в глубине совсем юного мира гения, а молодая русская императрица спрашивала его, подойдёт ли Архангельск.
Где-то в столе пылилось авторское украинское свидетельство, что я «мытець». Альбом песен, которые, естественно, на русском. На Украине пробовать печататься не хочу. С мыслями уважаемого мной Сергея Лукьяненко, по этому поводу, согласен.
Сейчас я живу в Берлине. Жизнь для меня начинается снова. Но у меня теперь есть мой первый роман. Я люблю его. В его многие узнают, возможно, себя. В некоторых персонажах можно узнать известных журналистов, писателей, или политических деятелей.
Написать «Большую Игру в рукаве Ориона» сподвиг меня мой сын. Людвиг часто задавал мне такие вопросы, на которые можно было отвечать часами. Поэтому роман писался быстро, герои начали жить своей жизнью, и, как я надеюсь, проживут долго и полезно. Я люблю их всем сердцем, как люблю русскую и немецкую культуры – самые близкие на мой взгляд.
Надеюсь, что и вы полюбите наших героев. Кем бы они ни были – метаморфами из «Пояса Златовласки» или суровыми колонистами из разных уголков нашей Галактики, унесённых точками перехода на невероятные расстояния.Что будет с ними, чем закончится их конфликт, это мы узнаем вместе.
Пишу это, глядя в окно на непривычно пустой Берлин. Кажется, что мир после карантина будет совсем другим. До встреч. С вами, мои читатели и с вами, мои герои.