Александр Борзов: «Гомер и Вергилий»

Древние тексты, как правило, очень сложны. При прочтении они кажутся противоречивыми для
восприятия. Играет роль еще тот факт, что большинство из них написаны в стихотворной форме.
Тут надо внимательно читать строфы, вдумываться и не терять нить повествования. Ведь
написаны они уже в расчете на то, что читатель хорошо знаком с исторической хроникой и ее
представителями. И бывают моменты, когда, даже будучи подготовленным читателем, можно так
растеряться, что приходится перелистывать страницы назад. В противном случае еще и читать
сноски, данные на последних страницах книги. Но и там бывают ловушки, где ваш мозг рискует
попасть в западню путаницы и противоречий.
Известна одна история, что перед премьерой «Звездных войн» Джордж Лукас сказал о том, что в
космосе не слышно взрывов, но в его фильме слышно.
Так же и здесь. Боги Олимпа играют в свои игры, управляют судьбами смертных героев, спят друг
с другом, даже со смертными, и неважно, кто чей брат или сестра. Одни противоречия. И кажется,
что даже боги не в силах исправить сложившиеся ситуации, словно они режиссеры в руках
коварных продюсеров. Как будто они сами кому-то подчиняются, самому велению рока, самому
Провидению. Нужно смириться, что, несмотря ни на что, боги где-то умеют не только наказывать,
но и любить и даже жалеть. По возможности они стараются даже угодить тем людям, которые
истово взывают к ним и совершают ради них гекатомбы.
Но людей много, и большинство из них враждуют друг с другом. Вопрос, кому боги должны отдать
предпочтение. Интересен момент, что даже они как будто стоят перед выбором.
О мифах и легендах Древней Греции много сказано и написано. Известный русский историк
Николай Кун собрал воедино все сюжеты в хронологическом порядке в форме пересказа, подарив
нам базовые знания о древнегреческих сказаниях.
Если говорить о самом оригинале, писанном еще до нашей эры, то мифы выборочно изображены
великими авторами в виде трагедий. Магистральной линией служит знаменитая Троянская война.
Еврипид, Софокл, Эсхил. Тут и дальнейшие события после войны – судьбы Агамемнона, Аякса,
Менелая и Елены, Андромахи, Париса и др. Однако мы остановимся на трех поэмах, которые тоже
считаются памятниками мировой литературы.
Речь о Гомере и Вергилии. Я понимаю, что, возможно, сравнивать двух великих поэтов – дело
кощунственное, но свое мнение относительно этого я выскажу ниже.
Об «Илиаде», «Одиссее» и «Энеиде» написано несметное количество статей и рецензий, пародий
и подражаний. Их настолько много, что, пожалуй, только количество героев «Санта-Барбары»
может соперничать с ними.
О Гомере. Подобные эпосы не были чем-то новым, ведь мы прекрасно знаем, что отцами-
основателями всей литературы традиционно считаются шумеры и египтяне (вспоминаем «Эпос о
Гильгамеше»). Также можно вспомнить и обращение к богам в египетской «Книге мертвых».
В своих поэмах Гомер произвел огранку текста, придав этим знаменитым сюжетам
художественность и красочность. Как мы знаем, Гомер был певцом-сказителем (по многим
сомнительным версиям, еще и слепым), умеющим слагать песни, в которых сюжеты античного
мира давно стали легендарными. Таких, как он, было множество, но, возможно, он был одним из
талантливых и везучих поэтов, который сумел сохранить нужный материал, услышанный им от
разных людей. Много людей – много мнений. Ведь, как показывает практика, реальные события с
течением долгого времени почти всегда обрастают сверхъестественными явлениями. Гомер же

собирал эти события и в результате разложил по полочкам в форме песен, богатых
традиционными героями и богами, мистикой, интригой, динамичностью, волшебством. А также
хорошими географическими знаниями.
Сейчас «Илиада» местами кажется очень затянутой, особенно когда знаешь, что все четыреста
страниц написаны о Троянской войне (тоже отчасти мифической и не имеющей достоверных
подтверждений правдоподобности). Хотя археологические раскопки в Трое (сейчас это деревушка
в Турции) позволяют говорить об обратном.
Все четыреста страниц – это интриги богов и их закулисные игры. Шахматные фигуры для них –
знаменитые храбрые воины, чьи имена (как и богов) знает сегодня каждый человек. На мой
взгляд, это самая кровавая книга за всю историю литературы, со всеми баталиями и
анатомическими подробностями в сценах увечий. После этого надо говорить, что Гомер был
слепым? Эта поэма о жестокости войны, невозвратных потерях и даже прощении. Чего стоит
сцена диалога Приама с Ахиллесом! Первый потерял сына, второй – любимого друга. И не зря
«Илиада» как раз заканчивается таким временным затишьем по случаю пышных похорон
Патрокла и Гектора.
В случае с «Одиссеей» хочется сказать, что ее одноименный герой считается первым
проработанным литературным персонажем. Это человек, у которого есть цель – вернуться домой
и попасть туда любым путем после успешной осады Трои. Нелинейное повествование в начале
поэмы, немного запутанное, с детективной интригой, флэшбеки, поучения (не стоит гневить
богов), приключения, очарование моря, загробный мир, встреча с чудовищами, любовь к
Пенелопе и финал как в любом голливудском боевике. Нужно ли говорить о том, что «Одиссея»
(именно она) стала прообразом многих шаблонов в сфере искусства? Это произведение,
вместившее в себя топ-жанры мировой литературы и ставшее объектом для подражаний.
Согласно классификации аргентинского писателя Х.-Л. Борхеса очевидно, что в «Одиссею» можно
включить три из основных четырех литературных (и жизненных) сюжетов:
– история возвращения;
– история поиска;
– история о том, как герои штурмуют или защищают укрепленный город (этот пункт касается и
«Илиады»);
– самоубийство бога (самопожертвование).
Аргентинец со мной вряд ли бы согласился, поскольку «Одиссее» он дал только пункты «история
возвращения» и «история поиска». Сюда же, как и в «Илиаду» (и в «Энеиду») можно внести и
самопожертвования (четвертый пункт). Герои жертвуют своих быков за щедрость богов. Но все-
таки тут имеются в виду другие жертвы. Человеческие. Слово «бог» здесь с маленькой буквы. Это
так называемые люди с божественной силой (пример из жизни – Иисус Христос). Но само понятие
жертвенности проявляется уже здесь, в этих поэмах. Всегда нужно платить чем-то своим.
Произведение Гомера про Одиссея рисует общую программу любого произведения. Именно
поэтому я считаю «Одиссею» великим произведением.
Другое дело «Энеида».
Как по мне, сравнения с Гомером было не избежать. При прочтении очевидно, что первая часть
похожа на «Одиссею», а вторая на «Илиаду». При составлении первой Вергилий привнёс что-то
свое. Например, здесь более подробно описано царство Аида. Понятно, почему Данте взял его к
себе в Ад. Также здесь и тема любви между Энеем и Дидоной. Вспомним хотя бы, когда они от
непогоды спрятались в пещере (не напоминает ли это шаблонные сюжетцы для романтических
фильмов?). В отличие от гомеровских поэм любовные чувства здесь лучше прописаны. Вергилий
этим моментам уделил много страниц, и он был среди первых.
Но во второй части Эней и его солдаты напомнили мне беженцев-эмигрантов. Они, как троянцы,

разбиты большими государствами и теперь ищут пристанища. Где искать его, как не у тех, кем они
были лишены крова! Ведь потом новоиспеченное древнеримское государство поглотит
древнегреческое. Да, италийские племена воевали друг с другом, и договор с Энеем для кого-то
из них был выгоден. Но все же неудивительно, что Энея никто не хочет принимать. И Турна,
предводителя рутулов, можно понять.
Интересен здесь и Рим, на месте которого в то время стояли племенные сооружения, окруженные
зарослями и лесными дебрями. И именно здесь рождается мифология Древнего Рима, здесь и
появляются легендарные Ромул и Рем с выкормившей их волчицей.
Насчет этого у читателя может возникнуть путаница. Меняется культура, деформируются имена. В
отличие от Греции в мифах и легендах Рима Зевс становится Юпитером, Афродита – Венерой, Гера
– Юноной и т. д. А Аид здесь и вовсе имеет прозвище Орк. Это немного осложняет чтение, и надо
привыкнуть.
Вообще Вергилий при написании «Энеиды» (которую он не успел дописать) проделал большой
объём работы, прежде чем приступить к первой странице своего произведения. Он хорошо
исследовал Гомера, более того, даже выезжал в Грецию, чтобы увидеть те места, где
предположительно когда-то стояла Троя. Он впитывал в себя все прочитанное и увиденное.
Проще говоря, он делал опору на найденные исторические документы, высекая уже что-то свое,
«вергилиевское». Задача проста – восславить римскую эпоху, ее новое господство. А точнее,
переиначить то, что было сказано греками, только на свой лад. Ведь Греция уже не была тогда
великой по сравнению с Римом. В «Энеиде» уже два пункта: «история поиска» и «штурм
крепости». И конечно, здесь тоже есть гекатомбы.
Поэма Вергилия больше похожа на политический заказ. И немудрено, ведь написана она во
времена правления Октавиана, с которым поэта связывали дружеские отношения.
Последний момент, которому хочется уделить внимание, – это русские переводы. Может, поэтому
для меня наиболее удобоваримой была «Одиссея» в переводе Василия Жуковского. Я читал ее не
как стихи, а как прозу. Известно, что русский поэт переводил его не с древнегреческого оригинала,
а с немецкого перевода. Все-таки «Илиада» в переводе Николая Гнедича воспринимается
сложнее. Например, где-то Париса называют Парисом, а на других страницах без каких-либо
пояснений он зовется Александром. Ахиллес не везде Ахиллес, а просто Пелеев сын. Сами
понимаете, имен много и кто чей отец или брат, трудно разобраться. Но всегда можно при
усердном и внимательном (!) прочтении. Как я говорил, написана поэма была с расчетом на
знание хроники и их представителей. Знаете, это как если бы я писал не «Жуков», а «Георгий
Константинович» или не «Кутузов», а «Михаил Илларионович».
По мнению своих современников, Гнедич переводил как можно ближе к оригиналу. Он так и
пестрит кровожадными метафорами и составными эпитетами. Впрочем, этих метафор и эпитетов
хватает и в переводе Жуковского, просто он сделал повествование «Одиссеи» более доступным,
динамичным и читаемым.
Перевод «Энеиды» от Сергея Ошерова также прекрасен и изящен, хотя опять же я не знаю латынь
и оцениваю лишь качество перевода и свое личное восприятие.
Если сравнивать – несмотря на то, что оба поэты, все-таки Вергилий для меня лирик, а Гомер как
раз прозаик. Первого иногда штормит из стороны в сторону, очень много отступлений, некоторые
сцены описаны обобщенно, очень много внутренних чувств и переживаний. У второго как раз
настолько четко прописанные сцены и диалоги, что по ним это легко можно облечь в
киносценарий. Произведения этих поэтов стали переломными в мировой литературе.
Гомера читали до расцвета Римской империи. Популярность его затмил Вергилий, чьи творения
котировались Европой вплоть до конца Средневековья. Но в наши дни я заметил, что «Илиада» и

«Одиссея» стали прообразами многих выдающихся произведениях искусства. Не все помнят
приключения Энея, но почти каждый помнит все приключения Одиссея и детали Троянской
войны.

Опубликовано 22.02.2019 в 09:05 в рубрике Авторская колонка.