Лобанов Андрей Павлович

 

Автобиография

Родился я в небольшом сибирском городке, в названии которого соединились имя реформатора, кумира многих поколений Советских людей и образ сильного человека, полубога, кузнеца. В городе Ленинск — кузнецкий.

Единственное что я запомнил так это вкус сладкой ваты, даже не ее вкус, а ее вид, пушистый белый комок на палочке. Мы видимо гуляли с матерью и отцом в городском парке, и я выпросил это лакомство. Состояние счастья и великой радости от любви родителей и вкуса сладкой ваты сохранились у меня на всю жизнь. Но в Кемеровской области прожили мы недолго и

через два года, после моего рождения, переехали в деревню Чушевицы Кич — городецкого района, Вологодской области, где прожили несколько лет, а затем перебрались поближе к Вологде, в деревню Чобсара, о которой у меня осталось много ярких воспоминаний.

Мать моя, преподаватель химии, учила местных балбесов предмету с рвением молодого педагога, а местная шантрапа не желала изучать предмет, поэтому мать приходила домой взвинченная и расстроенная.

Отец работал грузчиком в каком-то лесном хозяйстве, бывало выпивал, но если и приходил домой пьяный, никогда не устраивал скандал, не буянил, а ложился спать, обычно под стол, который стоял в зале, круглый и большой.

Запомнился случай, который произошел на восьмое марта. Отец купил матери в подарок три конфетницы. С подарками, особенно в деревне было туго в то время и отец, видимо купил, от души эти три зеленые конфетницы.

По дороге, или до покупки этих конфетниц, принял на грудь и домой уже пришел в изрядном подпитии, мать его определила под стол, а при нем была только одна конфетница, и точно не помню, но вроде он тогда купил еще и три десятка яиц на решетке, как их не поколотил по дороге известно ему одному. На следующий день недостающие две конфетницы принесли соседские пацаны. Как они узнали, что это наши конфетницы я не помню, хотя в деревне все про всех знают.

Очень хорошо помню, как отец жарил с утра на следующий день блины. В какой-то поваренной книге он нашел рецепт, или в другом месте, но точно помню, что в тесто для блинов он добавил две столовые ложки сухого вина. Вкуснее блинов, мне кажется, я не ел.

Учился я в школе, в начальных классах очень плохо, оценки мои частенько не поднимались выше трех баллов, колы, двойки, других не помню.

Видимо мне просто было не интересно. Вообще я был ужасным сорванцом и заводилой. Передрался со всеми во дворе и в классе, мать часто вызывали в школу, и она плакала от моих, в кавычках успехов.

Мать, чтобы повлиять на мое воспитание, записала меня в музыкальную школу и хор. На занятия я часто забывал ходить, болтался где-то, и домой приходил не вовремя.

Мать очень расстраивалась, плакала, проводила со мной беседы, вразумляла, но все было напрасно.

Очень сильно на меня повлиял очередной переезд нашей семьи в город Сясьстрой Ленинградской области. Там я пошел в третий класс и почему-то стал учиться почти на отлично. Хотя поведение мое часто оценивали, как неудовлетворительное, учиться я стал хорошо, и особенно меня увлекала математика.

Помню, как нас принимали в пионеры, как повязали красные галстуки.

Все проходило очень торжественно, и я запомнил высокий подъем в своем настроении.

Напротив нашей школы, за небольшим парком, стояла школа для глухонемых. Мы часто на переменах бегали их дразнить, случались стычки, но серьезных драк не было. Почему-то все считали глухонемых очень сильными, и мы часто убегали от них, больше даже не от страха, а ради какой-то игры.

Хорошо помню годы, проведенные в восьмом классе и после него.

Семья в очередной раз переехала в деревню Кисельню, чуть ближе к Ленинграду. Там мать получила двухкомнатную квартиру от Сельского ПТУ, куда пошла работать.

Мне тоже пришлось идти учиться в это ПТУ, так как в местной школе была восьмилетка. А ездить учится в Сясьстрой, или Ленинград, не было средств. Мы жили очень бедно, зато в ПТУ мне дали стипендию в 80 рублей в месяц и обмундирование.

Это было большое подспорье для семьи. В ПТУ я вступил в комсомол, учили нас на трактористов-машинистов широкого профиля. Учеба там давалась мне очень легко, в 1984г за хорошую успеваемость я поехал по путевке в Чехословакию по линии Спутник. В то время был очень популярен кубик Рубика, в Чехословакии я научился его быстро собирать и делать разные фигуры. Когда приехал в училище, то все мои однокурсники и ребята с других курсов приходили ко мне учиться. А я чувствовал себя настоящим Гуру.

В Чехословакии меня очень впечатлила пещера Мацоха, в глубь которой мы отправились на катере по подводной реке. Огромные залы ее и внутреннее убранство поразили меня своей красотой.

В Праге я поймал себя на мысли, точнее было такое ощущение, что я уже был здесь и все это когда-то видел, даже мне показалось, что я участвовал в ее исторических событиях. Как сейчас называют это состояние, дежавю.

Хотя я учился в ПТУ, я точно знал, что не останусь в местном совхозе работать после учебы. Меня всегда привлекала морская романтика. И я решил поступать после окончания ПТУ в Ломоносовское мореходное училище ВМФ.

Поэтому, будучи на практике после окончания ПТУ, усиленно учил геометрию и математику прямо в тракторе, на поле. Надо заметить работники Совхоза очень сильно выпивали в то время, я поражался этому, ведь они пили почти всю неделю, иногда разве, в четверг, чуть ли не до обеда, бригада выезжала, чего-то сеяла, боронила, а потом снова напивалась. Прямо, как в том анекдоте про колхоз.

Помню интересный случай про свое поступление. В брошюрке, которую где-то откопала мать, было написано, что для, поступающих предоставляется общежитие и бесплатное питание. Поэтому в дорогу на неделю мать выдала мне всего 10 рублей. Абитуриентам действительно была предоставлена казарма, в которой мы и жили, но вот питаться приходилось самим.

Часть денег у меня ушла на дорогу; автобус, электричку, метро, осталось на питание, где-то рубля три. Пришлось растягивать, все, что я мог себе позволить на эти деньги, так это с утра чай, в обед чай с пирожком, вечером опять чай. Потом мы с мамой, вспоминая этот курьез, смялись до слез.

Поступил я в мореходку легко, в то время я был очень самоуверен, хотя и прошел по проходному баллу впритык. На экзамене по Русскому и литературе досталась тема Молодая Гвардия по Фадееву. Я этот роман не читал, хорошо, что преподаватель подсказала, что действие проходило в Краснодоне, а руководил всем Олег Кошевой. Я же перед поступлением выучил наизусть пять образцовых сочинений, которые принесла мне мать.

Одно из них было на тему: Подвиг Советского народа в Великой Отечественной войне. Вот я его и накатал почти от строчки, до строчки, а в конце дописал, что так же и Олег Кошевой в Краснодоне помогал приблизить долгожданную победу в этой войне. За что получил проходной балл. Математику мне удалось списать по шпоре. Остальное было легко. Вот так я поступил в ЛМУ ВМФ, чему был несказанно рад.

После экзаменов нас построили на плацу, зачитали фамилии поступивших, объяснили, когда приехать в училище на учебу, дали коротенький инструктаж.

В воздухе витало ощущение новизны, было состояние окрыленности и очень хотелось поскорее попасть на флот, дабы бороздить его просторы на красивом корабле.

Четыре года учебы пролетели очень быстро, самым трудным был первый курс, а самым легким последний. За время учебы, по воскресеньям я ездил в Ленинград, часто ходил в театр. Посетил все театры Ленинграда, очень понравился театр комедии, где я смотрел спектакль под названием Синее небо, а в нем облака… в котором замечательно играл Михаил Светин.

На первом курсе меня чуть не отчислили из училища, помню в наряде очень хотелось спать, и постоянно хотелось есть, вот эти два чувства я хорошо запомнил. Позднее все нормализовалось, учеба покатилась ровно, в основном на отлично. На втором курсе я стал старшиной группы, а на период молодого бойца, меня назначили замом командира роты первого курса. Помню, как я обучал вновь прибывших курсантов строевому шагу и флотской жизни в казарме. Голос от усердия сорвал.

По распределению я был шестым и сам выбрал себе место работы на Камчатку.

Танкер « Мокша », экипаж был небольшой, но дружный, правда я представлял свою работу немного по другому, «розовые» очки упали быстро, когда второй штурман выпил жидкость из магнитного компаса, а вместо залил воду, я понял, что на флоте существуют традиции о которых я и не подозревал. Радисты экономили спирт, а потом делили его с капитаном, матросы пили даже клей БФ, короче своего рода романтика.

На Камчатке у меня родилась дочь, которую мы с женой назвали Алиной. Правда теща пыталась дать ей имя Вика, и недели две, ее так и звали. А мне очень нравилось стихотворение Пушкина:

Алина сжальтесь надо мною,
Мой ангел, за грехи мои,
Быть может, я любви не стою…
Но обманитесь, этот взгляд
Все может выразить так чудно.
Ах, обмануть меня не трудно,
Я сам обманываться рад.

Я настаивал, чтобы дочь, назвали Алиной и жена однажды, позвала ее в кроватке, Алина, та откликнулась и точка в нашем противоборстве с тещей была поставлена.

Теща почему-то считала, что зять обязательно должен стирать пеленки, и когда я приходил с работы, меня ждала полная ванна грязных подгузников и пеленок. Я стоически все это терпел. Признаюсь в 21 год, во всяком случае, я не ощущал себя в полной мере отцом. Сам еще юноша без мозгов.

Ночами Алина часто кричала, мешала спать, поэтому, когда на работе набирали команду на СМТ «Дунай» для замены экипажа во Вьетнаме, одним из первых откликнулся я.

Через полгода придя домой /дочери уже исполнился год/. А еще через некоторое время теща с тестем переехали жить в Краснодар, точнее в станицу Северская. И наша жизнь пошла самостоятельно, без указаний со стороны.

На Камчатке мы с супругой прожили восемь лет. Места там очень красивые, платили тоже хорошо, но климат там конечно суровый, частые смены давления, короткое лето, снежные зимы. Еще в мае бывают пурги, с выпадением снега на полметра.

Поэтому все, взвесив мы в 1996гду, с Ириной тоже перебрались в Краснодарский край.

В данный момент я живу в поселке Ильском, куда переехал в 2007г. из-за ссоры с тещей. Сочиняю стихи последние семь лет, за это время написал семь книг, пять из которых изданы : «Мечта сбылась», «Я люблю тебя, Владивосток», «Курорт-время размышлений», «Мысливслух», и «Верный путь». Ждут своего издания две книги : «Стихи, как заклинания» и «Вибрация».

Закончить повествование о себе я хочу отрывком из своего стихотворения «Я, кирпичик мирозданья»:

Я кирпичик мирозданья,
Часть ее большой души,
Среди атомов сознанья
Мой рецептор есть в сети.

Выхожу гулять из дома,
На работу ли спешу,
В дождь ли слышу звуки грома
Реагирую, пишу…

Как рецептор все смакую
И вибрируя, лечу
Жизнь свою люблю земную
И продлить ее хочу.

Как рецептор все смакую
Наслаждаюсь и лечу
В этой жизни, существуя,
Я жизнь вечную ищу!